Цифровая трансформация строительной отрасли требует комплексного подхода — внедрения отечественных решений и развития единых цифровых платформ
О том, какая работа проводится в этих направлениях, что уже достигнуто, а к чему еще стоит стремиться, рассказал президент НОТИМ, руководитель комиссии по цифровизации строительной отрасли и ЖКХ Общественного совета при Минстрое России Михаил Викторов.
Михаил Юрьевич, предлагаю начать наше интервью с подведения итогов, а точнее, со сравнения текущего уровня цифровизации строительного комплекса с тем, что был ранее.
Самое важное, что от шокового состояния, когда мы, можно сказать, догоняли уходящий поезд под названием западные вендоры и прочие международные институты в 2022 году, в настоящее время осуществляется параллельный запуск сразу нескольких процессов на всех этапах жизненного цикла здания: проектирование, стройка и эксплуатация. Не буду скрывать, что первые год-полтора большее внимание уделялось блоку проектирования, а именно сопоставлению западных и отечественных продуктов, так называемых САПРов (систем автоматического проектирования). В то время велось много дискуссий о том, может ли российское ПО заместить ушедших вендоров. Переход к системности произошел уже в 2023-2024 гг., когда мы в первую очередь благодаря работе Минстроя от состояния анализа перешли к полноценной работе по внедрению продуктов на всех этапах жизненного цикла стройки.
Чтобы перебороть шоковое состояние от ухода привычных платформ проектирования, прежде всего, была проведена масштабная региональная работа: вместе с тремя российскими ключевыми разработками — Renga, NanoCAD и Model Studio CS мы объехали две трети Российской Федерации, и до сих пор эти выезды продолжаем осуществлять. Почему? Потому что в рекламу и маркетинг западных САПР вкладывались на протяжении 20-25 лет сотни миллионов долларов, и этот след размыть сходу не получится, как бы этого не хотелось. В итоге мы сейчас имеем в этой части уже осознанное положение дел, которое можно сформулировать понятием мультивендерность. Это абсолютно реальная оценка, без такого, знаете, шапкозакодательства и большевизма в духе «все на броневик». Оговорюсь, что НОТИМ не поддерживает жесткие заявления, связанные с предложением наказывать тех, кто пользуется западным ПО. Это абсолютно тупиковый путь развития, все равно, что стрелять себе в ногу. В цифровизации нужно во главу угла, как в медицине, ставить принцип — не навреди. Как раз таким принципом руководствуются наши вендоры, которые понимают, что конкурент с рынка не ушел и не уйдет. Тактика западных разработчиков показывает их большое желание оставаться на российском рынке. И на серые продажи, лицензии через Китай, Казахстан, Армению, Киргизию сегодня закрывают глаза. Но при этом мы меняем идеологию и фактически стараемся 25-летний путь по завоеванию рынка для наших разработчиков-вендоров сократить, как минимум, в 5 раз. Как результат — доля российских вендоров в сфере проектирования и изысканий поднялась с чисто статистических 1-1,5% в 2021-2022 гг. до 20% в этом году.
Еще одной из ключевых системных форм работы для НОТИМа стало оснащение российских строительных вузов и ссузов отечественным ПО и организация подготовки преподавателей. Сегодня все вузы, особенно региональные, просят нас усилить кадровый потенциал, направив к ним практиков, которые будут ориентировать студентов на те обновления, новое ПО, которое практик и сам в том числе ищет, потому что качество его работы зависит от применения максимально широкого цифрового инструментария.
На следующем этапе, это уже фактически 2023-2024 гг., наша работа была системно направлена на государственных заказчиков и девелоперов. Этот период стал временем формирования, определения тех продуктов платформ, которые можно и нужно было предлагать заказчикам как государственного, так и частного сектора. Обращаясь к статистике членов НОТИМ, мы видим, что более десяти качественных продуктов были сделаны не на скорую руку, а разрабатывались на протяжении последних пяти лет и применялись на крупных стройках, в том числе Москвы. И уже имея товарный вид с точки зрения пользователя, обкатанный с точки зрения практики формат применения дашбордов, аналитики, технической поддержки, что для вендора один из ключевых факторов успеха продвижения, эти продукты стали активно продвигаться. И для нас это стало сигналом смены приоритетов уже от блока проектирования к потребностям подрядчиков и субподрядчиков.
В данном случае мы с Минстроем России действовали абсолютно синхронно. Параллельно велась нормативная база по внедрению электронного документооборота и выпуска нормативных документов, в том числе приказов Минстроя, которые давали возможность в форматах исполнительной документации выделять цифровой формат. Я считаю, что сейчас вся методическая основа создана, а у участников рынка есть выбор, как минимум, пятерка обкатанных цифровых продуктов, среди которых можно выбирать, исходя, прежде всего, из их специализации.
О каких продуктах идет речь?
С удовольствием назову пятерку лидеров. Прежде всего, это ЦУС — питерская разработка цифрового управления строительством, которая внедрена в госсекторе и интегрирована с Федеральной шиной ИСУП (информационной системой управления проектами во всех регионах РФ, которая отслеживает капитальные вложения, госстройку, госконтракты от муниципального до федерального уровня). Вспоминаю, как 10 лет назад я как член правительства Калининградской области работал с огромной кипой документов. В регион регулярно приезжали федеральные министры и вице-премьеры. И вот ты идешь к вице-премьеру, как на картинах баба с ведрами. Только вместо ведер кипы бумаг: более 240 объектов, по каждому 3-6 страниц оперативных справок. Это было очень неудобно. Это было не точно. Часто встречались ошибки: не внесли изменения, генподрядчик не отчитался вовремя. Еженедельная рутинная работа на оперативках, когда ты по 3-4 часа тратишь на сверку информации, а иногда и выезды на объекты для сверки.
От этого мы сейчас уходим. И нет нужды проводить бесчисленные оперативки. У тебя все есть заранее на планшете, и ты обращаешь внимание только на те объекты, которые подсвечены красным, когда есть отступление по срокам, какие-то технологические нарушения. Это дает возможность видеть стройку и реализацию трехмерных моделей. Да, пока это внедрено не везде, а только при реализации дорогостоящих, сложных проектов, которые внесены в трехмерную сеть.
Возвращаясь к перечислению лидеров отрасли, также можно назвать московскую разработку компании «Экзон», которая активно внедряется в стройкомплексе правительства Москвы, разработки компании «Адепт» (Нижний Новгород), «Клевер», DACON. Так что выбор сегодня есть. И это огромное достижение за три прошедших года в глазах потенциальных потребителей.
Часто ли приходится слышать жалобы на то, что российские разработки еще сырые?
В отличие от проектирования в сфере строительства таких жалоб нет вообще.
Разработки для заказчиков, генподрядчиков, субподрядчиков имеют оригинальный характер, ориентированный на специфику именно российской стройки. Они, на мой взгляд, закрывают основные потребности всего этого уровня вертикали управления стройкой.
Данные программы также совершенствуются и идут по пути отработки исполнительной документации в цифровом формате с выходом и передачей результата уже в блок эксплуатации.
Кстати, с конца 2024-го и сейчас мы усиливаем нашу работу в сегменте эксплуатации. Здесь тоже есть соответствующие обкатанные программы, например, пермская разработка Ujin — прекрасная программа для функциональной эксплуатации, особенно в жилищном строительстве. Также есть качественная московская разработка «Экспло-ИТ», есть разработка DS24. Выбор пока не сильно большой, но в этом направлении также ведется активная работа. Сегодня уже возможна автоматическая выгрузка исполнительной документации в руки управляющим компаниям в электронном виде. Думаю, что через 2-3 года это станет обычным процессом, к которому мы будем относиться, как к чему-то привычному, и уже начнется процесс тиражирования.
Насколько эти программы сложны в освоении? Наверное, нужны квалифицированные сотрудники, а на рынке кадровый кризис…
Поскольку платформы все обкатаны, а цифровая грамотность в России одна из самых высоких (планшеты и смартфоны сейчас есть практически у всех), проблем с внедрением программ на стройплощадках не возникает. При этом нужно учитывать еще невысокую стоимость вопроса и понятный, интуитивный характер интерфейсов и дашбордов, благодаря которым эти программы доступны не только отечественным прорабам, но и рабочим из СНГ. Меня в свое время компания SetlTech, один из лидеров внедрения цифровых подходов, крайне удивила тем, что у них дашборды переведены на узбекский, таджикский и киргизский языки. Такой вот шаг навстречу потребителю, при которой иностранным специалистам дается первооснова, благодаря которой рабочие оперативно втягиваются в соответствующую систему цифрового контроля.
Что, на ваш взгляд, мешает более широкому внедрению российского ПО на отечественном рынке?
Достаточно серьезным ограничением является, прежде всего, финансовый вопрос. НОТИМ недавно проводил опрос, результаты которого говорят о том, что финансовая поддержка играет первостепенную роль для наших вендоров. Сегодня им крайне тяжело конкурировать с иностранными производителями. А любая их разработка по закрытию приоритетных проблем, заявок пользователей упирается в бюджетирование. Вендор часто вынужден тратить средства на своих разработчиков, в меньшей степени уделяя внимание прямой рекламе и маркетинговым разработкам. Поэтому мы постоянно поднимаем вопрос о необходимости финансового стимулирования самих разработчиков. К сожалению, в условиях СВО бюджет не позволяет выделять такие меры поддержки, пока эта работа поставлена на паузу.Мы также постоянно поднимаем вопрос о мерах стимулирования самих пользователей. В прошлом году решения о применении налоговых коэффициентов были приняты с нашей подачи: когда российская компания, приобретая российское ПО, может применить повышающий коэффициент и показать затраты в два раза больше, тем самым снизить налогообложение.
Еще одна мера, показавшая свою эффективность во внедрении облачных решений, — субсидирование приобретения российского ПО, чтобы 50% софинансировалось из федерального бюджета. По этому пункту нам никто не говорил нет, но его внедрение пока ждет своего часа, когда у страны появятся такие финансовые возможности.
В качестве одной из ключевых задач, которую НОТИМ ставит перед собой на 2024-2025 гг., ранее вы называли приучение вендоров ко взаимной интеграции. Насколько получается решать эту задачу?
Проблематика интеграции по-прежнему остается очень острой. Об этом говорят, опять же, результаты нашего опроса, участники которого считают, что фактор отсутствия интеграции мешает нашим компаниям занять достойное, конкурентное место и увеличить свою долю на рынке. На вопрос об уровне интеграции только 7% игроков рынка ответили, что существует полноценная интеграция, со сквозными процессами и единым API, то есть это как бы шлюз, открытый разработчиком, в который другой разработчик может встроить свою программу. Это очень мало. А еще 28% отметили критическую несовместимость большинства продуктов.
Отсутствие интеграции — большая проблема. В некоторых случаях отдельные разработки могут демонстрировать недостаточную совместимость между собой, что в условиях работы в СОД иногда приводит к потере файлов или некорректному взаимодействию в рамках того или иного программного обеспечения. При этом у нас есть хорошие примеры точечной интеграции отдельных решений между членами НОТИМ. Например, платформа 1С постоянно работает над этой совместимостью, и когда одна из разработок DACON видит всю цепочку работы 1С, начиная от бухгалтерии и заканчивая платформой управления данными, такое сотрудничество мы приветствуем.
В своих интервью вы неоднократно приводили примеры эффективности цифровизации. Наверняка есть какие-нибудь свежие примеры.
НОТИМ сейчас продвигает VR-разработки, позволяющие повысить эффективность строительного контроля и осуществить проверку трехмерной модели уже на объекте с контролем всех реализованных решений, которые в последующем позволят избежать каких-то пересечений, исправлений. Мы считаем, что у VR-технологии пока есть только одно ограничение — это дороговизна. Но имея соответствующие трехмерные шлемы и очки, думаю, года через два-три они станут доступны уже на любом объекте.
Еще одна разработка, апробированная в рамках 100-летия детского центра «Артек», принадлежит компании BIMAR System. Речь о павильоне «Я — строитель будущего!», который был спроектирован силами BIMAR и сопровожден их уникальной технологией штрихкодирования, позволившей контролировать качество производства конструкций и их транспортировку. В своем приложении на смартфоне в режиме реального времени я видел, что на заводе «Истра» изготовили комплект конструкций, отмаркировали его, отправили по сухопутному пути в Крым, а затем я еще два дня отслеживал монтаж павильона в трехмерном виде. На все процессы потребовалась всего неделя, и при этом получилась высочайшая точность сборки, исключающая необходимость какой-то переделки на месте, что обеспечило быстрейшую сборку и безопасность.
Михаил Юрьевич, учитывая тот факт, что наше интервью проходит накануне Дня строителя, хотелось бы задать несколько вопросов личного характера. Что для вас строительство?
Строительство — это, с одной стороны, творчество, а с другой — тяжелая рутина и нервы. Но самое главное, что ты работаешь на результат. Глядя на объекты, в реализации которых участвовал, я чувствую глубокое удовлетворение и откровенно радуюсь результату.
Вы изначально решили связать свою жизнь со строительной отраслью?
Я выпускник Ленинградского института железнодорожного транспорта, по специальности инженер-строитель, железнодорожник. 12 лет отработал на Октябрьской дороге мастером пути, потом перешел в службу контроля. Уже после выбрал сферу жилищного строительства, а потом и государственную стройку. Я считаю огромным плюсом инженерной советской школы, когда в тебя закладывают много, с большим запасом и при необходимости ты можешь быстро доучиться, нарастить те компетенции, которые тебе изначально не дали в альма-матер.
Что вы больше всего любите в своей работе?
Я люблю начало. Потому что в начале всегда есть иллюзия, что в этот раз все будет как надо. Но самое главное — окончание, когда через кровь и пот ты подводишь итог и думаешь: «Все-таки мы добились нужного результата, здание введено в эксплуатацию». Так что окончание любого дела я, наверное, люблю не меньше, чем его старт.
А что самое сложное?
Самое сложное — иметь терпение и сохранять спокойствие. Не буду скрывать, я много нервничаю, переживаю, но при этом стараюсь не перекладывать свою нервную дрожь на нижестоящий уровень. Мне очень не нравится, когда какая-то эмоциональная часть отражается на окружающих, тогда все, стройке конец. Наоборот, ты должен людям давать уверенность и опираться на их уверенность. Но чтобы сохранять железобетонное спокойствие, надо в первую очередь иметь прочное основание в виде знаний.
Как вы считаете, что важнее для работы в стройке — командная работа или роль личности?
Личность в России исторически играет определяющую роль, и стройка — не исключение. Но при этом от лидера зависит около 30% успеха. Невозможно знать все. 70% — это однозначно командная работа, успех коллектива, который ты сформировал и на него опираешься.
Что вы цените в людях?
В первую очередь знания, ум, компетенции. Кстати, по опыту могу сказать, что эти вещи очень серьезно влияют на человека. Чем умнее человек, тем он спокойнее и увереннее.
Второе — я очень ценю надежность и честность. Потому что стройка — это многофакторный процесс, и что-то скрывать категорически нельзя. Это может влиять напрямую на безопасность, жизнь, здоровье людей. Поэтому эти качества для меня играют большую роль. Когда ты уверен, что тебя не подведут, то можешь опираться на компетенции людей. И если что-то не так, тебе об этом прямо скажут. Даже если и я лично что-то не так делаю, всегда прошу говорить об этом прямо и поправлять меня. Я всегда такие вещи ценю.
Самая большая победа в жизни?
Больших побед много, они разные. Но я бы, наверное, выделил победы в личном плане. Самая большая победа — это мои дети. Их четверо, они все разные. Понятно, что это победы еще не завершенные, они и будущее, мое в том числе, и текущая победа.
А самая большая мечта?
Это самый тяжелый вопрос. В юности я мечтал попутешествовать. Эти детские мечты, основанные еще на романах Жюль Верна и Майн Рида, реализовались. А сейчас я очень хочу почаще собирать в семейном кругу своих взрослых и маленьких детей, родственников и друзей просто так, без повода, и чтобы такие встречи стали регулярными. Потому что общение — это лучший подарок.
Ваши увлечения?
С детства мое главное хобби — чтение. Я являюсь хранителем семейной библиотеки, которую еще мой дед собирал. Сегодня это более 4000 томов. Я прочитал половину. Прав был мой папа, когда говорил мне в детстве: «Читай сейчас, потом, когда будешь работать, уже будет некогда». Вот это хобби точно было и навсегда останется со мной.
Кроме того, я стараюсь быть активным: кататься на велосипеде, плавать, ходить в походы,
И, конечно, моя отдушина — путешествия. Мы с семьей в последние три года, вообще, за рубеж перестали ездить. И не потому, что мы как-то политически сориентировались, а потому что я сделал вывод о том, что не видел в России стольких красивых мест, интересных исторически. Например, совсем недавно мы совершили на теплоходе с детьми интереснейший маршрут: Казань, Нижний Новгород, Алабуга, Болгар. Это такие красивые места! Всем советую.